Все мы родом из детства

В преддверии Международного дня защиты детей на вопросы о том, как решать задачи воспитания подрастающего поколения и что необходимо предпринимать для отстаивания прав несовершеннолетних, размышляет Глава муниципального образования Сенной округ, кандидат исторических наук Наталия Владимировна Астахова

– Наталия Владимировна, не кажется ли Вам, что в названии праздника заключено противоречие – ведь защищать ребенка нужно каждый день, а не только 1 июня?

– Никакого противоречия нет. Речь идет не просто о защите ребенка от каких-либо внешних факторов, а о защите его прав. Этот день учредили в 1949 году. Тогда еще была свежа память о последствиях страшной войны. В Париже собрался конгресс Международной демократической федерации женщин. Они постановили, что все человечество нуждается в объединении прогрессивных сил против агрессии воинственно настроенных держав. Людям требуются особая забота, опека, защита. И в первую очередь это касается детей. Они имеют право на счастливое, безоблачное, радостное детство: на развитие своих природных способностей, на занятие любимым делом, на получение медицинской помощи, бесплатного образования, на любовь, заботу, внимание. Эти права зафиксированы специальной конвенцией еще одной международной организацией – ООН.

Конвенция Организации Объединенных Наций о правах ребенка была единогласно принята Генеральной Ассамблеей ООН в 1989 году. Все социальные институты, призванные следить за защитой прав ребенка в Российской Федерации, прилагают усилия к соблюдению этого договора.

 – Не возникает ли сегодня ситуация, когда дети очень хорошо знают о своих правах, но не задумываются о своих обязанностях?

– Это уже вопрос к тем, кто воспитывает. Роль формирования ребенка как социально адаптированной личности полностью ложится на семью. Но при этом нельзя не учитывать работу детских дошкольных учреждений и школы. Там, естественно, тоже идет постоянное общение с ребенком, и педагоги своим личным примером формируют его отношение к миру людей, к миру природы. Даже если реформой декларировать: школа берет на себя только образовательную функцию, – все равно учитель будет оказывать влияние на становление личности ребенка. Это обусловлено психологическими факторами. Я только против политизированных перегибов в школе! Как историк, высоко ценю патриотическое воспитание наших детей. Оно позволяет им почувствовать себя гражданами своей страны, осознать свою ответственность за сохранение ее традиций, особенностей. Считаю, что необходимо всячески расширять вокруг детей культурное поле, делать его более демократическим, чтобы дети чувствовали себя в нем востребованными, уважаемыми личностями. В этом направлении в последнее время делается много подвижек: школы ведут активную работу по дополнительному образованию, появляются новые телеканалы, специализированные образовательные программы, книжные магазины пестрят изданиями, предназначенными для расширения эрудиции детей.

 – Вас не пугает точка зрения, что скоро электронные носители заменят привычные бумажные книги и не за горами времена, когда и с учителями дети станут общаться через интернет?

– Во-первых, как истинный книгочей, я люблю книгу в ее традиционном, первозданном виде. Люблю ощущать тепло ее страниц. Даже в поездки не беру электронные книги, хотя и признаю практическую целесообразность такого формата.

А что касается учителей, то, думаю, человеку всегда будет важен человек. Живое общение не сможет заменить никакое, пусть даже самое совершенное техническое устройство. Недавно наш Молодежный совет проводил социологический опрос в отношении способов изучения истории, и ребята выяснили, что роль учителя в этом процессе по-прежнему остается приоритетной.

 – Ну, раз уж заговорили о книгах, можете сказать, какая Ваша любимая?

– Их достаточно много. Назову ту, которая относится к нашей теме, – «Отцы и дети» И.С. Тургенева. Главный герой романа – фигура мыслящая и независимая – стал в свое время образцом для подражания нескольких поколений молодых людей. Однако когда я читала роман еще школьницей, мои симпатии были не столько на стороне прогрессивного Евгения Базарова. Мне было нестерпимо жаль его стареньких родителей. Я всем сердцем сочувствовала их горю: иметь такого сына, нетерпимого к проявлениям родительской любви. Базарову неприятны сантименты, родительская опека, в его категорическом, безапелляционном нигилизме мы узнаем себя молодых. И лишь хорошо понимая, что жизнь его на исходе, Базаров проходит духовное очищение. Теперь он уже не в силах сдержать своего проявления любви к старикам и щемящей грусти из-за неспособности предотвратить неизбежное. Но какой ценой дается ему это прозрение!

Вообще тема отцов и детей извечная, библейская.

Детям нужно самостоятельно пройти жизненный путь, самим стать родителями, чтобы понять, что испытывали их собственные родители, и принять мотивы их поступков.

 – В каждой семье есть своя система ценностей. Нередко родители считают, что помимо использования метода поощрений могут подвергать детей телесным наказаниям.

– Я против физического воздействия на ребенка. Распоясавшийся родитель, не просто в сердцах отругавший свое чадо, но вошедший в раж, истязающий дитя, наносящий непоправимый вред его психике, должен быть примерно наказан. Не секрет, что подобное поведение зачастую характерно для пьющих родителей. Такие семьи нужно брать под жесткий контроль. Должны существовать реабилитационные центры, адресно помогающие как родителям, так и детям – жертвам насилия. В этом смысле и ювенальная юстиция, и социальный патронаж могут оказаться весьма полезными. Сейчас распространено вредное представление о ювенальной юстиции как о карательной системе, бесконтрольно, на основании косвенных и незначительных данных разлучающей семьи. Оно основано на прецедентах стран, в которых эта идея доведена до абсурда. Но на деле, если ребенок, например, приходит в детский сад со следами домашних побоев и есть достоверные данные, что он под видом «воспитания» подвергается психическому и физическому насилию в семье, у общества должен быть механизм оперативного воздействия на ситуацию. Другой аспект – наказание несовершеннолетних, совершивших правонарушения и преступления. Здесь важно, чтобы дела в отношении людей, чье мировоззрение еще формируется, рассматривалось специально подготовленными судьями, глубоко понимающими подростковую психологию, гибко использующими все возможности права, а не штампующими приговоры формально правильные, но не достигающие цели исправления человека.

Уверена, что базовым принципом современной ювенальной юстиции должно быть стремление к сохранению семьи при соблюдении и восстановлении прав ребенка. И подходить к этому вопросу казенно весьма опасно. Мы должны понимать, что никто не способен заменить детям собственных родителей.

И еще нам необходимо быть милосерднее, не запрещать и наказывать, а помогать человеку справляться с проблемами. Может быть, тот взрослый, что способен поднять руку на ребенка, сам в детстве недополучил любви, заботы, не был окружен добротой, его в нужный момент не пожалели, не посочувствовали. Ф.М. Достоевский отмечал: милосердие, «смирение любовное – есть страшная сила, изо всех сильнейшая, подобно которой и нет ничего». Не будь нашего нетерпения друг к другу, черствости, недолюбленности, не было бы и несчастных детей, которые нуждаются в особой защите и покровительстве государства.

Вот что нужно исповедовать нашему обществу ежечасно и передавать эти уроки духовности – подлинных непреходящих ценностей, в качестве наследия нашим детям